Чехов А.П. и Общество любителей российской словесности (сборник) - Коллектив авторов

По окончании университета Веселовский всецело посвятил себя научным исследованиям. Чехов, как потом писал в Автобиографии, «уже на первом курсе стал печататься в еженедельных журналах и газетах, и эти занятия литературой уже в начале восьмидесятых годов приняли постоянный, профеcсиональный характер» [С. 16, 270]. Но в те же студенческие годы он проявил интерес и к медицине как науке, и к практической стороне профессии. Он собрал много материала для научного труда «Врачебное дело в России», который мог бы стать диссертацией. Во время летней практики работал в Воскресенской земской больнице у известного земского врача П. А. Архангельского, какое-то время был врачом в Звенигородской больнице. Позднее, совершив поездку через Сибирь на каторжный остров Сахалин, написал очерковую книгу «Остров Сахалин» – своего рода дань оставленной диссертации.

«Не сомневаюсь, – отмечал Чехов в Автобиографии, – занятия медицинскими науками имели серьёзное влияние на мою литературную деятельность; они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня как для писателя может понять только тот, кто сам врач; они имели также и направляющее влияние, и, вероятно, благодаря близости к медицине, мне удалось избегнуть многих ошибок. Знакомство с естественными науками, с научным методом всегда держало меня настороже, и я старался, где было возможно, соображаться с научными данными, а где невозможно – предпочитал не писать вовсе» [С. 16, 270].

Проблему науки и искусства Чехов рассматривал в единстве: «Знания всегда пребывали в мире. И анатомия, и изящная словесность имеют одинаково знатное происхождение, одни и те же цели, одного и того же врага – чёрта, и воевать им положительно не из-за чего. Борьбы за существование у них нет. Если человек знает учение о кровообращении, то он богат; если к тому же выучивает ещё историю религии и романс «Я помню чудное мгновение», то становится не беднее, а богаче, – стало быть, мы имеем дело только с плюсами. Потому-то гении никогда не воевали, и в Гёте рядом с поэтом прекрасно уживался естественник» [П. 3, 216].

Разносторонность знаний и научная новизна исследований Веселовского определили его авторитет учёного. Он был членом многих учёных советов в области сравнительно-исторического литературоведения, мирового фольклора в России и за рубежом. Чехов был избран в действительные члены Общества любителей российской словесности, Общества драматических писателей и оперных композиторов, Московского общества грамотности, участвовал в работе Общества искусства и литературы и др., был избран почётным академиком Российской академии наук по Разряду изящной словесности.

Большая просветительская деятельность и Веселовского, и Чехова способствовала прогрессу России. Будучи уже академиком Российской академии наук, Веселовский продолжал читать лекции в университете и на Высших женских курсах в Петербурге. Чехов занимался проблемами народных школ и как член Московского общества грамотности, и как помощник предводителя дворянства Серпуховского земства по школьному делу; заботился о книжных фондах школьных библиотек на Сахалине, создал большой книжный фонд для библиотеки родного города Таганрога, на свои средства построил три школы в подмосковных деревнях и в свои последние годы поддерживал начальные школы в Крыму.

А. Н. Веселовский и А. П. Чехов – пропагандисты идей преобразователя России Петра I. По инициативе Чехова в Таганроге был воздвигнут памятник Петру I. Для обоих Пушкин и Гоголь – кумиры, колоссы русской литературы, отразившие коренные проблемы русской жизни.

На их художественный фундамент мог опираться А. Н. Веселовский, определяя понятие, что есть история литературы. «История литературы, в широком смысле этого слова, – подчёркивал он в своей первой университетской лекции, материал которой вошёл в состав его знаменитого труда „Историческая поэтика“, – это история общественной мысли, насколько она выразилась в движении философском, религиозном и поэтическом и закреплена словом»[18]. Чехов подписался бы под этими словами: основание этому – его творчество. Чехов оставил яркий след в художественном мышлении народа, в истории его нравственного и эстетического развития, в формировании его самосознания, в развитии просветительской мысли своего времени. М. Горький считал Чехова «…писателем из тех, что делают эпохи в истории литературы и в настроениях общества…»[19].

В «Исторической поэтике» А. Н. Веселовский писал, отстаивая, по существу. положения В. Г. Белинского и Н. Г. Чернышевского, что литература должна отражать реальную жизнь, что каждое художественное произведение и наука о нём должны нести на себе печать времени. Развивал он и позицию теоретика «натуральной школы», отмечая: «…современная наука позволила себе заглянуть в те массы, которые до тех пор стояли позади их, лишённые голоса; она заметила в них жизнь, движение, неприметное простому глазу, как всё, совершающееся в слишком обширных размерах пространства и времени; тайных пружин исторического процесса следовало искать здесь, и вместе с понижением материального уровня исторических изысканий центр тяжести был перенесён в народную жизнь. <…> Историческая работа совершается снизу, великие люди принимают её из пелёнок, переживают сознательно…»[20].

Эстетическая программа В. Г. Белинского была настоящей школой для Чехова. В честь великого критика он участвовал и в сборнике «Памяти Белинского» (М., 1899), опубликовав рассказы «Оратор», «Неосторожность», «В бане».

Один из главных тезисов «Исторической поэтики» Веселовского: «…каждая культурная эпоха обогащает внутреннее содержание слова новыми успехами знания, новыми понятиями человечности. <…> Это внутреннее обогащение содержания, этот прогресс общественной мысли в границах слова или устойчивой поэтической формулы должен привлечь внимание психолога, философа, эстетика: он относится к истории мысли». Учёный так определяет одну из задач, стоящих перед литературоведами: «проследить, каким образом новое содержание жизни, этот элемент свободы, приливающий с каждым новым поколением, проникает старые образы, эти формы необходимости, в которые неизбежно отливалось всякое предыдущее развитие. Но это её идеальная задача, и я берусь только указать вам, что можно сделать на этом пути при настоящих условиях знания»[21].

8 января 1900 года Чехов был избран почётным академиком по Разряду изящной словесности, учреждённому в ознаменование столетия со дня рождения А. С. Пушкина. Ещё ранее, в 1888 году, Чехову была присуждена Пушкинская премия за сборник рассказов «В сумерках». Эти два решения принимались Отделением русского языка и словесности Российской академии наук в присутствии и при участии А. Н. Веселовского, в 1880 году ставшего академиком, а в 1899-м – председателем Отделения Академии наук.

Для А. Н. Веселовского не было проблемы, кого избирать в академики. Л. Толстой, Чехов, Короленко – вот первые «почётные академики» Академии наук после реорганизации Отделения русского языка и словесности в Разряд изящной словесности.

В это время авторитет Чехова огромен. Для современников он – непревзойдённый художник слова и выразитель идей своего времени. В январе 1902 года за пьесу «Три сестры» ему будет присуждена Грибоедовская премия.

К Чехову как к почётному академику от имени Академии наук дважды обращались академики М. И. Сухомлинов (1900) и А. Н. Веселовский (1901) с просьбой предложить кандидатов в почётные академики на очередное собрание академиков по Разряду изящной словесности. В письме к М. И. Сухомлинову от 3 мая 1900 года Чехов рекомендовал к избранию «Михайловского Николая Константиновича, Боборыкина Петра Дмитриевича, Спасовича Владимира Даниловича, Эртеля Александра Ивановича и Максимова Сергея Васильевича» [П. 9. С. 92]. Из предложенных Чеховым лиц были избраны С. В. Максимов и П. Д. Боборыкин.

А. Н. Веселовскому 5 декабря 1901 года Чехов писал:

«Милостивый государь Александр Николаевич!

Имею честь предложить на имеющиеся вакансии почётных академиков следующих кандидатов: Михайловский Николай Константинович, Мережковский Дмитрий Сергеевич, Спасович Владимир Данилович, Вейнберг Пётр Исаевич.

Покорнейше прошу Вас, милостивый государь, принять уверение в искреннем моём уважении и совершенной преданности.

Антон Чехов» [П. 1, 144, 448].

В чеховских рекомендациях раскрылись его объективность и душевное благородство, особенно если вспомнить, что критик Михайловский в прошлом не раз высказывал резкие, порой крайне неприязненные суждения о творчестве Чехова 1880-х годов, да и оценки Мережковского во многом были Чехову чужды.

8 января 1900 года Чехов сообщал А. С. Суворину: